- Александер Митрак

Путевыя впечатлѣнія на Верховинѣ – А. Митрак

MytrakСтатьи А. Митрака изданные в газете «Свѣтъ» 1867. 1., 14., 15.. 16 числа.

Верховиною обыкновенно называютъ у насъ тѣ гористыя части ужанскаго, бережанскаго и мараморошскаго комитатовъ, которыя — своимъ болѣе холоднымъ климатомь. убогою, густо-гористою землею, особымъ говоромъ и одѣяніемъ своихъ жителей, — отличаются отъ прочихъ, хотя также гористыхъ мѣстностей нашей сѣверовосточной Угорщины. И на самомъ дѣлѣ. Верховина — отдѣльный, особый край: тамъ уже не созрѣетъ кукуруза, столь любимое растеніе нашего народа. только овесъ и овесъ повсюду; хижины не бѣлены, изъ смерековаго дерева; хлопы сорочки свои не на переди, но на зади связываютъ; словомъ повсюду особыя, отличательныя черты на лицѣ и человѣка и природы.

 

Дорога отъ Поляны черезъ гору «Роздѣли», за которою и начинается уже Верховина, довольно скучна: съ одной стороны гора покрытая буковымъ лѣсомъ, — съ другой въ глубинѣ горный потокъ» и опять гора съ непроницаемыми солнечными лучами лѣсомъ. Сею то дорогою пришли Мадьяры въ 9-омъ столѣтіи, которую, по преданію Anonimi Belae regis notarii должны были прочистити имъ русскіе Галичане. Скучное однообразіе дороги выше Пудполозя прекратилось и очамъ моимъ представился видъ совершенно для меня новый: горы вмѣсто хмураваго лѣса покрыты были свѣжею зеленью травы, овса и другихъ посѣвовъ. Окрестностъ стала веселѣе, просторнѣе. — День уже къ вечеру клонился, когда мы въѣхали въ верховинское мѣстечко Верецки, иаполненное торговымъ жидовскимъ племенемъ. На другій день утромъ я воспользовался предложеннымъ менѣ случаемъ, чтобы разсмотрѣти ближайшую окрестность. День былъ ясный, воздухъ утреннесвѣжій, и съ горі «Мончель» въ восторгѣ любовался прекраснымъ видомъ то тутъ то тамъ возвышающихся полонинъ, сихъ горъ — исполиновъ, господствующихъ своими обнаженными отъ лѣса вершинами надъ прочими горами. На одной изъ полонинъ я замѣтилъ что-то бѣлое и на вопросъ мой: что тамъ бѣлѣется? спутникъ мой отвѣчалъ, что то бѣлая глина, то есть . . . снѣгъ. И то было 3-го юлія! На возвратномъ пути мы собирали по дорогѣ драгомѣты, между которыми мы нашли нѣсколько очень красивыхъ и совершенно правильной формы. Удивляясь ихъ правильности, мы пыталися открыти способъ ихъ образовнаія; но всѣ соображенія и догадки наши, какъ не посвященныхъ въ тайны природы, неудавалися. Видя неудачу нашихъ ученыхъ изслѣдованій, я прибѣгъ къ помощи поэзіи и подумалъ въ себѣ:  не окаменѣлыя ли это слезы

 

нашего народа только вѣковъ страдавшаго и наплакавшагося не мало!

 

Потомъ я отправлся въ близкое селеніе Быстрое, чтобъ оттуду взобратися на полонину, на которой быти я такъ давно желалъ. — Идя пѣшкомъ, я пустился въ разговоръ съ двумя мальчикамй, которые окончивъ свою повинную работу при починкѣ дороги, возвращались домой. — Одному могло быти 12 лѣтъ отъ роду, другому 10. — Не смотря на дѣтскіе годы ихъ, — житейская забота, бѣдная жизнь — такъ печально розвили ихъ,что они говорили будто взрослые. Вопрошаю ихъ, какъ они поживаютъ? — «Тѣсно, паночку; нее хлѣба», — былъ смутный ихъ отвѣтъ. Якъ же помагаете себѣ, откуда достаете хлѣба? «Жиды помогаютъ намъ, они даютъ намъ на хлѣбъ». Вотъ единственные благотворители на верховинѣ. И что за хорошіе благотворители они! Отъ благотворительности ихъ народъ повсюду бѣднѣетъ, а они множатся и богатѣютъ. —

 

Въ Быстромъ взявъ съ собою проводника, мы утромъ пустились въ дорогу, которая, то полями, тб лѣсами, все выше и выше вела насъ.

 

— Повсюду такъ пусто, такъ тихо, бозлюдно. Лишь иногда смутный голосъ пастушеской свирѣли долетаетъ до насъ и скоро прекращается спустя не много времени опять одинъ и тотъ же печальный верховинскій напѣвъ жалобно разносится по верхамъ и долинамъ и скоро замираетъ. Смутный пустынный край!

 

По мѣрѣ того, какъ мы все выше и выше шли, буковый лѣсъ постепенно малѣлъ, и наконецъ совсѣмъ прекратился, и только по мѣстамъ виднѣлися ничтожные, кривые кусты смереки или яловника. Отъ утомительной дороги и солнечнаго жара почувствовавъ въ себѣ сильную жажду, нашъ проводникъ повелъ насъ къ источнику воды для утоленія жажды. Тутъ вода съ такою силою и въ такомъ изобиліи вырывается изъ скалъ, что сейчасъ образуетъ собою цѣлый потокъ, воды коего съ оглушительнымъ шумомъ пробираясь промежъ громадные камни, быстро текутъ въ долину. — Утоливъ жажду студеною какъ ледъ водою, мы бодрѣе, свѣжѣе ступали вверхъ. — Вотъ уже и скалистый хребетъ «гусли» передъ нами и верхняя точка ея «пикуль» висится надъ нами; — вотъ тамъ и стадо воловъ пасется бродя въ высокой по колѣни травѣ, скоро наросшей послѣ недавнаго растаянія снѣговъ; вотъ и невиданные мною полонинскіе цвѣты. Я рвалъ ихъ и бросалъ, чтобъ легче взобратися на верхъ и оттуду широко, далеко взирати на Божій міръ. Наконецъ мы и на верху, на которомъ едва можно помѣститися 5—6 людямъ, и я съ жадностью обращаю мои взоры то въ сію то въ ту сторону, желая разомъ обозрѣти всю окресность. — Я всегд любилъ лѣзти на высокія горы и съ вершины ихъ восхищатися видомъ отдаленныхъ мѣстъ; но на полонинѣ я еще никогда не бывалъ. Какъ высоко, надъ горами, стою я теперь, и далеко, далеко вижу ! . . Какъ жаль, что человѣкъ на Верховинѣ принужденъ укрыватися отъ вихровъ и метелей въ узенькія долины, откуду такъ узокъ и ограниченъ кругозоръ его. А тутъ на вершинѣ каковъ просторъ, какая ширина для взора! Но какъ далеко видитъ отсюду око человѣка, повсюду лишь горы волнуются. Я стоялъ на самой границѣ, и обращалъ взоръ мой то на угорскую, то на галинкую сторону. И тутъ и тамъ мертвая тишина шу мою. Мы съ другомъ моимъ Н. верхами от- правились въ Мараморошъ. — Изъ высокой го- ры; отдѣляющей Мараморошъ отъ Берегскаго комитата, очамъ моимъ открылся опять новый видъ: я увидѣлъ Мараморошъ, сей особый край, наполненный весь горами, надъ которыми и тутъ и тамъ возвышаются полонины, мѣстами еще снѣгомъ покрытыя, а въ узенькихъ долинахъ разметаныя хижины верховинсКихъ селъ. — Въ долинѣ, стѣсненной горами, среди горъ, будьто въ сихъ горахъ нашего народа, погребена и доля его.

 

(…)

 

Мы съ другомъ моимъ Н. верхами отправились въ Мараморошъ. — Изъ высокой горы; отдѣляющей Мараморошъ отъ Берегскаго комитата, очамъ моимъ открылся опять новый видъ: я увидѣлъ Мараморошъ, сей особый край, наполненный весь горами, надъ которыми и тутъ и тамъ возвышаются полонины, мѣстами еще снѣгомъ покрытыя, а въ узенькихъ долинахъ разметаныя хижины верховинскихъ селъ. — Въ долинѣ, стѣсненной горами, пробирается по скаламъ и камнямъ потокъ или маленькая рѣчка, которая часто служитъ путемъ и улицею, по берегамъ въ живописномъ безпорядкѣ раскиданныя сѣренькія хижины съ крыльцами, частыя ворота, перелазы, безлюдностъ, тишина — вотъ верховинское село. А что за дороги тутъ! Или потокомъ иди, или если которая рѣченька благоизволила уступити тебѣ частъ своего каменистаго дна, то по ея гладенькой мостовой препріятно можешь прогуливатися. По такимъ то дорогамъ ѣхали мы верхами черезъ Подобовецъ, Пилипецъ, гдѣ умеръ и потребенъ одинъ изъ лучшихъ нашихъ народныхъ дѣятелей — Мустяновичъ, черезъ Иски до Буковца. — Повсюду только камни, нагія горы, бѣдная растительность встрѣчали насъ. Лѣса на мараморошской Верховинѣ дуже мало; земля самая убогая, такъ что и овесъ, сей единственный хлѣбъ верховнцевъ, въ лучшій урожайный годъ лишь одно зерно даетъ; нѣтъ никакихъ заработковъ, только скотоводство даетъ еще нѣкоторыя средства къ жизни.

 

Самая большая бѣда на Верховинѣ — недостатокъ путей сообшенія: возоваго пути тутъ майже нѣтъ, и лишь верхомъ на маленькихъ коникахъ доставляютъ себѣ жители къ пропитанію нужныя средства. Одинъ мадьярскій писатель, описуя мараморошскую Верховину, назвалъ ее Ирляндіею Угорщины. — Если подъ Ирляндіею разумѣютъ бѣдный, забытый край, скудныя силы, коего извлекаются для чужихъ выгодъ, но о которомъ никто не заботится: то Верховина одна изъ самыхъ бѣднѣйшихъ Ирляндій на свѣтѣ.

 

Пробывъ полтора сутокъ въ Буковцѣ и Искахъ, я отправился съ соборнымъ благочиннымъ и его письмоводителемъ въ сосѣднее селеніе Тюшка.

 

Тюшка, Тюшка, что за смутное, печальное мѣсто! Никогда не видалъ я такого смутнаго мѣста. Кругомъ пустыя горы; въ узенькой долинѣ бѣдныя дымомъ закуренныя хижины; убогій деревянный храмъ Божій; пустынность, мертвенность.

 

Опечаленный смутными впечатлѣніями, произведенными во мнѣ бѣднымъ видомъ Верховины, я избралъ болѣе простую и короткую дорогу, чтобы чѣмъ скорѣе оставити сей бѣдный край. Дсрога моя шла черезъ гору Прислопъ, черезъ которую и верхомъ переправлялся. Съ вершины ея я любовался прекрасніою панорамою мараморошскихъ горъ, но опять пожалѣлъ о томъ, что лшди тутъ не строятъ свои жилища на горахъ, но въ узенькихъ долинахъ, откуда такъ ограниченъ ихъ кругозоръ. Спущаясь съ крутой горы, чтобы не упасти въ бездну пропасти, долженъ былъ слѣзти съ коня. На горѣ я повсюду встрѣчался съ грозными, мрачными лицами верховинцевъ, возвращавшихся изъ бѣлецкаго сбора (ярмарка). Вообще въ лицѣ мараморошскаго русскаго человѣка замѣтно больше гордости, самоувѣренцости, и вовсе нѣтъ той унизительной покоркости и низкопоклонства, которыя такъ прискорбно отличаютъ прочихъ нашихъ верховинцевъ. — Послѣ 5-ти часоваго труднаго, утомителькаго перехода черезъ Прислопъ, я наконецъ съ радостію увидѣлъ, что тутъ уже конецъ Верховинѣ. — Въ теплой долинѣ растетъ мелай, фасоля, жито уже дозрѣвало; — въ лѣсѣ — букъ, береза и другія лиственныя деревя замѣнили печальную верховинскую смереку. Видъ здѣшней природы, напоминая мнѣ мѣсто моего рожденія такъ отрадно подѣйствовалъ на меня, что я почувствовалъ себя будто дома.

 

Желая еще и другую лучшую часть Марамороша посмотрѣти, я отправился черезъ Кушницу, Долгое — въ Изу, гдѣ священствуетъ извѣстный намъ писатель, положившій начало нашему новому многонадежному литературному движенію. — Послѣ двухъ-недѣльнаго странствованія по Верховинѣ, мнѣ пріятно было увидѣти лучшую, болѣе урожайную землю. — Горы постепенно малѣютъ и наконецъ при селѣ Липша открывается прекрасная обширная долина, орошаемая большими рѣками. Изъ Изы, благодаря благосклонности гостепріимнаго хозяина мы отправились посмотрѣти Вышковскую купель, прекрасно устроенную на довольно высокой горѣ, съ которой я восхищался прелестнымъ видомъ мараморошской долины, посреди которой вьется величественная Тиса и виднѣется прекрасная хустянская гора съ развалинами замка.

 

На возвратномъ пути изъ Марамороша я удовлетворилъ моему давному сильному желанію — увидѣти Ведикую-Копаню, и на дѣлѣ узрѣти плоды безпримѣрной у насъ пастырской дѣятельности мѣстнаго священника о. Андрея Поповича, посвятившаго всю жизнь свою просвѣщенію народа. Дѣтей уже не было въ школѣ, и такъ я только училищный домъ могъ посмотрѣти. Стѣны школы, какъ такожде и комнаты учителя, вымалеваны; въ школѣ есть глобусъ, землевиды, стѣнныя таблицы, сажень, и другія средства, нужныя для практическаго обученія дѣтей первоначальнымъ свѣдѣніямъ. Лѣтомъ дѣти въ 5-омъ часу утромъ приходятъ въ школу, чтобъ такимъ образомъ могли помогати родителямъ своимъ при полевыхъ работахъ и не задерживались ими отъ ученія. — Но самое большее удовольствіе и радость испыталъ я въ церкви на утрени и литургіи, Ничего подобнаго не вдѣлъ и не слышалъ я никогда въ русской церкви. Се истинно каѳолическая, соборная церковь, живый храмъ Бога живаго, въ которомъ едиными усты и единымъ сердцемъ славится и воспѣвается пречестное и великолѣпное имя Отца, и Сына, и Св. Духа. — Всѣ дѣвушки и парни приходили въ церковь съ книгами Великій Сборникъ, изданною мѣстнымъ священникомъ и раскупленною въ его приходѣ въ 150 экс.

 

Дякъ только началъ первое слово пѣсни, и вся церковь дружно подхватила и продолжала прекрасно, созвучноумилительно, на всей утрени отъ начала до конца, Проведши пріятно время въ поучительной бесѣдѣ съ достопочтеннымъ священникомъ, и посѣтивъ еще Имстичевскій монастырь, я отправился домой, съ пріятнымъ и благодарнымъ воспоминаніемъ о томъ радушномъ пріемѣ, который я повсюду встрѣчалъ въ короткомъ моемъ путешествіи по Верховинѣ.

 

«Свѣтъ» 1867. 1., 14., 15.. 16 числа.

Об авторе admin

International Carpathian Institute of State and Law of the Central European
Читать все записи автора admin