Уже разсвѣтаетъ, блѣднѣетъ денница,
И воздухъ прохладный носится вокругъ,
Въ саду и подъ крышей щебечетъ ужъ птица,
Роскошно облился росою весь лугъ.
И я ужъ собрался; густыми лѣсами
Тащусь на вершины по стежкѣ крутой,
Чтобъ тамъ наслаждаться ея красотами:
Нетлѣнно-дѣвичей природы святой!
Добравшись счастливо на гребень Бескида,
Предаю забвенью весь будничный вздоръ,
Колдунья — природа, красами облита,
Невольно рветъ душу въ небесный просторъ!
Ha небѣ безмрачномъ струятся богато
Лучи свѣтозарны, и весь небосклонъ
Расплылся алмазомъ, одѣлся во злато,
Блистаетъ красами монаршихъ коронъ.
Зарослыя глыбы, отвислыя скалы
Стоятъ надо мною, и горный потокъ
Бушуетъ въ ущельяхъ и сыплетъ хрустали,
Клубится, смущаетъ кремнистый песокъ.
И лѣсомъ дремучимъ шумитъ велегласно,
Упрямые камни долбитъ отъ вѣковъ,
И рыхлую почву срываетъ почастно,
Терзая коренье старинныхъ дубовъ.
Вдали раздается и гулъ водопада,
Шипѣнье, пруженье вспѣнившихся водъ,
Купаются тамо проворны Наяды, 1
Играя въ пучинѣ шальной хороводъ.
И ель вѣковѣчна, и букъ закаленный,
И кленъ благородный, и толпы грабинъ,
Качая главами, стоятъ изумленны,
И внемлютъ живому плесканью богинь.
И въ листьѣ древесномъ пѣвцы многогласны
По цѣлой густынѣ, и близъ и вдали,
Чирликаютъ пѣсни, чудесны, прекрасны,
О Божіей славѣ, о вѣчной любви.
Надъ лѣсомъ носятся орлы — великаны
И радостно мчатся въ прохладный зефиръ;
Парятъ величаво въ чужія намъ страны,
Далеко, высоко, въ надзвѣздный-то міръ . . .
Орлы молодые! и я вожделѣнно
Взлетѣлъ бы въ пространство вселенной, какъ вы;
Но мнѣ невозможно во плоти сей тлѣнной
Вполнѣ разрѣшиться отъ персти, увы!
Однако я духомъ умѣю подняться,
Могу воскрылиться мгновенно туда,
Куда вашимъ крыльямъ во вѣкъ не добраться:
Въ нерукотворный чертогъ, въ небеса!
Туда я и нынѣ духовно вздымаюсь,
Къ Создателю міра, къ Творцу всѣхъ концовъ,
Ha старомъ Бескидѣ Ему поклоняюсь,
Его величаю во вѣки вѣковъ!
1) Богини водъ и источниковъ.
Листокъ 1893, ст. 147.
